Мера святости - Страница 19

Я едва не ахнула от неожиданности. За... внучку? Внутри сразу как-то потеплело. Вернуться назад, к себе домой, я даже и не рассчитывала. Некуда мне было возвращаться, мое прежнее тело уже давно и безнадежно мертво. Здесь же я чужая, никому не нужная, ни семьи, ни друзей, а брат Марк хочет, чтобы я его внучкой стала. Да я едва не разревелась от благодарности!

- Спасибо, - сморгнув некстати навернувшиеся на глазах слезы произнесла я.

- А спуску все равно не дам! - пригрозил наставник. - Семь потом завтра с тебя сойдет.

- И пусть! Только бы живой остаться.

- Никуда ты не денешься. Творец любит, а люди смирятся.

Оптимист. Мне бы так все просто, а то больно уж нервируют эти типы в красном. Наверное, теперь смотреть без содрогания на этот цвет не смогу.

А взаимные упреки между крысиным инквизитором и отцом Иоанном и не думали прекращаться. Неконструктивный диалог только-только перешел на личности и никто и думал как-то попытаться дойти до истины. Четверо сопровождающих "крысы" уже успели преспокойно уйти в монастырь, очевидно, обустраиваться в странноприимном доме, а старший их этого, казалось, даже не заметил. Зря. К компании из семерых монахов, подтянулось еще с десяток воспитанников покрупнее. Похоже, если краснорясый не поумнеет, его будут бить. А бить наши умеют так, что неделю потом отлеживаются. Меня (тьфу-тьфу-тьфу) всерьез не трогали, но кто-то из деревенских не оценил ухаживаний конопатого Ива за местной девкой, подкараулил его с дружками, да хорошенько отдубасил. Метелить деревенских ходили человек двадцать наших, я тоже пошла, постояла в сторонке, поглядела, поохала. Впечатлений хватило надолго.

- Что, думаешь, удастся справиться со мной с помощью этого быдла? - ощерился инквизитор, обводя взглядом совсем не дружелюбную толпу.

- Попытаюсь! - решил идти до последнего настоятель.

Но ведь неразумно бить заезжего борца за чистоту веры. Во-первых, он вернется с подкреплением, а разгневанные сыны церкви в количестве больше пяти штук, по-моему, не будут очень приятны в общении, во-вторых, он же явно умеет что-то, отец Иоанн сам обвинил его в том, что тот "волшебствует". А вдруг это "волшебствовальщик" кого-нибудь покалечит? Лично мне не очень хочется, чтобы кто-то из братии или учеников пострадал. Совсем не хочется!

Ребята засучили рукава и с самыми зверскими физиономиями пошли на врага. Тот высокомерно хмыкнул и сделал какой-то странный жест руками. Я зажмурилась. Ой, мамочки...

А потом раздались вопли инквизитора. Его-таки били. И магия не особо помогла.

- Против веры нет приема, - прокомментировала себе под нос я.

Брат Марк покосился на меня странно, но руку с плеча не убрал. Благоговейное выражение на лице Томаса несколько напрягало, но пока вроде тот не вздумал чего-нибудь не слишком умного ляпнуть, так что пусть пялится, мне не жалко.

- Эта ведьма не дает мне колдовать! - заорал в пылу драки "крыс".

Кто? Я? Видать успели его уже по голове приложить... Наверное, отец-настоятель... Кхм... Отец-настоятель смотрел на меня изучающе, недоуменно, будто не зная, чего от меня ждать, пользы или пакости. Значит, это не он инквизитору ворожить мешает? Но не я же... я же ничего, совершенно ничего не делала.

Но и по воде я бежала, не особо задумываясь над тем, что делаю. И, когда кузница вдруг потухла, а все подумали на меня, я ведь тоже ничего не делала. Я только захотела, чтобы все стало в порядке. А сегодня я просто хотела удрать от преследователей.

Нет. Все-таки чушь. Совпадение. Не бывает.

А отец Иоанн все продолжал смотреть и мне расклад не нравился. Такое нехорошее, прямо-таки очень нехорошее чувство возникло. Даже наши монастырские мордовороты что-то почуяли: отвлеклись от избиения "крысюка" и тоже глядели на меня.

- Не Ири ей имя, а Ирина, грядущая святая, меч в руках Творца. Он послал ее для защиты детей Своих от зла! - изрек мерзкий старик.

Немая сцена.

ГЛАВА 4

Как говорила одна моя хорошая подруга, над головой сгущается задница, возможны осадки. На меня смотрели абсолютно все и... странно. Понять в тот момент не могла, с симпатией или наоборот взирают на меня обитатели монастыря и чем мне все это грозит. Нет, объявить меня святой определенно было худшим решением в жизни отца-настоятеля. И, богом клянусь, я при первой же возможности докажу ему самым наглядным образом насколько я не святая.

- Ересь! - попробовал было использовать старый прием, но ему тут же чем-то заткнули рот. Один из парней не пожалел портянки для благого дела.

А вот что хуже для меня? Ересь? Или все-таки признание меня святой?

Народные же массы радостным ревом приветствовали очередного народного героя, не особо обращая внимания на мою перекошенную "счастьем" физиономию. Ребята радостно завели какое-то храмовое песнопение в честь моей тезки, отец-настоятель радостно подхватил. Разумеется, всем весело. Моего же мнения и не спрашивали, мол, раз отец Иоанн сказал, что святая, значит, святая и сомнений быть никаких не может.

- Святой отец, вы что творите?! - разъяренно прошипела я настоятелю. - Какая я вам к едрене фене святая?!

- Такая, дщерь, - отмахнулся вредный старик. - Что Творец послал - тому и рады.

Подставил меня, хрыч старый.

- Отче, а что делать-то придется, когда я ничем не смогу доказать, что святая, а? - продолжала возмущаться я. - Я ж не святая, вы же знаете!

- Цыц! - шикнул монах. - Святая или не святая... Главное, люд рад и краснорясых погонит!

- А куда этот люд меня-то потом погонит, когда все раскроется?!